Новости
Афиша Рецензии Интервью СтатьиО проекте
Наши друзья Группы Галерея
|
Интервью с INFERNO. Neforma†(N.): Довольны ли вы тем, как сложилась ваша карьера на сегодняшний день? Фриц(Ф.): Абсолютно. N. А с кем вы начинали? И что это было? Ф. У меня была панк-рок группа “Тьма”. Мы записали альбом и сразу распались. Из старого состава остался басист (Панкер прим.авт.), с ним мы вот уже 9 лет играем вместе. А остальной состав полностью поменялся. А вообще, я играю с восемдесят…да с 86 года(с 8 класса- прим.авт.) У меня была группа “Блицкриг”. N. Какова была реакция на ваше творчество на первом концерте? Ф. Мы за первый концерт заплатили деньги, что бы участвовать. Группа ведь неизвестная…Вышла девченочка такая, с длинным хаером, и начала поливать. Так вот, мы произвели настоящий фурор. Так что организаторы на 4-ой песне (мы должны были 6 играть)отключили нашу аппаратуру. Публика была в шоке… N.А как вы еще тогда, в 94 году, пришли к тому, что бы использовать женский вокал? Ф. Елементарно! Так как надо было чем-то выделяться, потому как в 94 году групп было, которые играли вообще тяжелую музыку – море. Нет, не то что это было очень плохо, нет, но играли все кому не лень. Все отращивали волосы, все играли, у всех были свои группы… И не обязательно, что делали что-то оригинальное. И надо было из этого всего выделится. А так как мы технически не могли играть очень круто, что бы выделится игрой, то надо было придумать что-то другое. А потому как тогда кричаще-рычащим вокалом пели в основном только мужики… Вот я как-то и сказал:”Ребята, если мы возьмем девушку на вокал, то это уже будет оригинально.” Сработало. N. Какое самое плохое воспоминание за годы существования группы? Ф. Ой, наверно после дня рождения INFERNO, когда мы нажрались и я…наверное только на второй день проснулся. Даже не помню где я был. Три дня отходил. Нет! Нет! Это шутка! На самом деле самое плохое воспоминание с концерта в Кривом Роге. У нас есть традиция – мы перед концертом бообще не пьем, либо пьем только безалкогольное пиво. Вот мы и держимся…Все вокруг бегают пьют, народу полный стадион. Наш выход на сцену – нет вокалистки. Приходит вокалистка, а она вообще – стоять не может. Она себя так там вела…Я это позорное видео никому не показываю. Ну, а после этого, когда ей попытались высказать – что ж ты делаешь – ты ж лицо группы? Она начала рассказывать – «Да кто вы такие? Вот я! А вы – никто!» Мы распрощались сразу же после этого концерта, через 15 минут. Ехали в Киев уже в разных вагонах и в разных составах. N. А если бы сейчас можна было бы что-нибудь изменить – вы бы что-то изменили? Ф. Ничего! Мне нравится все, что было. А все хорошо все равно быть не может, потому, что когда все хорошо – это уже плохо. N. А какое тогдасамое хорошее воспоминание за эти годы? Ф. Выпуск альбома. Мы к этому долго шли и наконец-то подписали контракт на выпуск компакт-диска. А это для любой группы - !!! У нас были до этого демо-альбомы, выходили они на каких-то буклетах. А это уже полноценный качественный альбом на компакт-диске. N. А как вы можете вкратце охарактеризовать альбом “Не ангелы”? И почему “Не ангелы”? Ф. Потому что мы не ангелы! А альбом – это антология. Там собраны песни за все годы существования. N. А где записывали альбом? Ф. Так как он антология – то в трех разных студиях. Там на альбоме есть еще МС 96 года – “Царица тьмы” N. Какие песни дались вам труднее всего? Ф. Вы знаете, тут все проще. Если над песней бьешся больше 3-х репетиций, то песня просто выбрасывается. Хорошая песня рождаеться в течении 15-ти минут. N. А тексты песен? Я. А тексты – это уже я что-то рожаю. Сначала появляеться мелодия, а потом что-то придумываешь на марсианском языке – просто какую-то белиберду – смесь английского. Немецкого. Какие-то выдуманные слова… А потом уже я запоинаю мелодию и накладываю русский текст. N. В каком стиле вы играете сейчас? Ф. Мы сейчас играем Real-go†hic metal. N. Мы заметили, что на сэйшне 4.04 вы были единственной группой, под которую в зале появились зажигалки… Ф. Я воспитывался на группах ACCEPT, AC/DC, SCORPIONS, то есть у нас всегда присуствовал мелодизм. Ведь любой человек, как бы он не кричал – «Я брутальный, я такой брутальный и все где есть мелодия – попса», когда он слушает хорошую рок-балладу, грубо говоря, она ему автоматически западает в сердце, какой бы он ни был брутальный или там металлический. Потому как опять же: придет он домой с девушкой попить пивка, он NAPALM DEATH не включит. N. А какие у вас у всех музыкальные вкусы? Ф. Из старых мне до сих пор нравиться ACCEPT. А вообще, я считаю своим кумиром, который продержался у меня с 88 года, и до сих пор я слушаю все альбомы и переписываюсь с барабанщиком – это KING DIAMOND. Их творчество повлияло и на INFERNO. Диана(Д.): Я вообще не считаю, что в одной группе должны быть одинаковые вкусы. Яна(Я.): Они и не одинаковые! Д. Мне, например, очень нравиться энергичная, быстрая музыка. Из старых – мне очень нравиться ALICE COOPER, но то, что они играют сейчас. Я. А мне сейчас нравиться новый альбом GUANO APES. N. Яна, а как вы попали в группу? Я. Ну, со мной вообще очень веселая история была! Я играла тогда в другой группе, абсолютно идиотской( как я сейчас уже считаю).И один мой друг однажды сказал: “Там группа есть неплохая, 9 лет играют…Хочешь на вокал попробоваться? Они тебя не возьмут, но все равно попробуй!” А попробовать всегда интересно.Но настрой такой был – никто тебя не возьмет, они там 30 вокалисток уже прослушали, да кто ты такая, что б тебя взяли…Пришла я, попробовала новые вещи, они все показались мне профи, их музыка очень, конечно, тронула, до глубины души. Обменялись телефонами. И я даже не ждала, что мне позвонят и пригласят на роль вокалистки. N. Чему вы научилисьза эти годы? Ф. Ну, то что играть научились – это понятно… Мы стали более терпимы друг к другу. Если раньше скандалы на репитициях были в порядке вещей, то сейчас все спокойнее. N. То есть, конфликтов нет? Ф. Нет, конфликты есть. Д. Конфликты обязательно бывают, а как же? Я. Люди ведь эмоциональны. Ф. Ведь творческий процес довольно-таки сложный… Д. Научились, наверно, работать в одном русле. Ф. Мы сейчас играем как один коллектив. Выходим, и как кулак, знаете, в лоб ударим, свернулись и ушли. Мы стараемся вообще не играть долго на сцене – не больше 30 минут. Что бы публика оставалась полуголодной. Когда группа играет 2 часа – это уже усталость. А если, как некоторые группы сейчас, выступать каждый месяц, то публика быстро присытится. Это уже излишне. Тогда нужно либо репертуар менять, либо делать какое-то шоу. Иначе пропадет интерес. N. А как вы думаете, INFERNO могут принести что-то новое на современную украинскую металл-сцену? Ф. Ну почему же нет? N. А чувствуют ли себя INFERNO звездами? Ф. Нет. Звездами чувствовать себя нельзя. Вот в российском журнале “Dark City” на с назвали культовой группой, но культовая – это ведь не та, которой поклоняются, а та, вокруг которой существует особая аура. Понимаете, даже за сценой мы держимся обособленно. Это не означает, что мы считаем себя выше других. Просто мы настраиваем себя внутренне на то, что мы на концерте собираемся выплеснуть всю свою энергию. Поэтому мы закрываемся в гримерке, ждем концерта, сидим… нагнетаем себе. Но знаете, как древние воины вводили себя в неистовство, чтобы быть потом злыми? Точно так же и мы: сосредотачиваемся и концентрируемся. Потом выходить на сцену и тебе хочется взять гитару и кинуть на последний ряд. Публика это чувствует. Ты начинаешь играть – и публика это чувствует буквально с первых аккордов. Я. Классно сказал Папченко, звукорежиссер, чем отличается рок-музыкант от попсаря: «Попсарь хочет понравиться всем и делает для этого все, пытается всем показать, какой он хороший и талантливый…» Ф. Рокер выходит и ему по барабану. Я. Мне вообше на вас наплевать. Ф. Чего вы сюда пришли? Ну, пришли, ну, ладно – стойте. N. Сейчас вам это не приносит дохода. Это вы делаете для себя? Ф. Если начнет приносить доход, то группа перестанет существовать. Она перестанет быть роковой. Пропадет этот дух. Чтоб приносила доход, надо, чтобы кто-то вкладывал деньги. А если это происходит, он начинает диктовать условия: двигайся так, улыбайся так, рассказывай журналистам именно эту историю. Поэтому мы все работаем и не ждем за это денег. Я. Если человек тратит на вас деньги, он заставляет вас плясать под его дудку. Ф. Однажды нам предложили снять клип. Они что-то там снимали, куда-то нас возили… Потом показали нам клип, а он про любовь. Я говорю: «Я не могу позволить, чтобы на этом клипе стояла марка нашей группы». Они: «Да он же про любовь! Тут же слова…». «Да вы что? Тут слова о том, что человек теряет веру». Знаете, это самое страшное, когда человек теряет веру, не верит ни во что и никому. Тут надо показывать клип – слом души, а вы показываете целующихся парочек. Я. Просто все банально получилось. Они говорят: «Вы хотите, чтобы этот клип смотрели массы, хотите это продвинуть? Вы станете звездами. Кто эти рокеры? Ваша публика – это триста человек. А тех, которые будут это смотреть, которым это понравится, будет гораздо больше». Но нам это не нужно абсолютно. Ф. Любимый певец Дианы, Элис Купер, сказал в 1992 году: «Я буду играть для десяти человек в зале, которым нравится моя музыка, а не двухтысячному стадиону, который пришел на мое имя. N. А как возник ваш фан-клуб? Д. Если честно, мы об этом сами недавно узнали. Я. Я вообще только что о фан-клубе узнала. N. Какова была ваша первая реакция? Ф. Я сразу почувствовал себя старым. Д. Мне было приятно. Я. Мне тоже!!! N. Сколько раз в неделю вам нужно репетировать, чтобы не потерять форму? Ф. Мы репетируем 4 раза в неделю. Д. Это когда у нас есть возможность. Ф. А перед концертом репетируем 7 раз в неделю, а иногда – даже по два раза в день – утром и вечером. N. Как вам хватает времени? Наверное, приходится чем-то жертвовать? Я. Конечно приходится. Однажды Фриц сказал – для неявки на репетицию может быть одна объективная причина – смерть. Я это как-то запомнила. Так что какие-то дни рождения, какие-то пьянки…Всем этим, конечно, приходится жертвовать. Для меня репетиция – это святое. Я могу пропустить что угодно, только не её. Ф. Ведь от репетиции зависит результат! Д. Да, вот после сэйшна 4 апреля хочется только репетировать, репетировать, все время что-то делать, придумывать новые песни. N. А довольны вы этим концертом? Все. Да, очень довольны! Я. Мы не слышали не одного негативного мнения. Ф. Хотя мы не 100$, чтобы всем нравится! Некоторые считают, что под эту музыку нужен более мощный рычащий вокал. Но это стеротип. Мы это видим только так. Если не нравится –не слушай. Д. У нас есть круг слушателей, которым мы нравимся, для них мы, в общем-то, все и делаем. N. Вы изначально стали слушать рок? Ф. Это случилось в 84-ом году, я первый раз услышал KISS и понял, что другой музыки слушать уже не могу. Потом пошел ACCEPT…и все. N. А вы, Диана? Д. Лет до 13-ти я воспитывалась сугубо на классике, занимаясь в музшколе. Бах, Бетховен - это же готика самая натуральная! Я благодарна своим родителям, которые подтолкнули меня к этому. Ф. А мои родители, зная мою психологию, говорили, что у меня ничего не выйдет, потому я и решил всем все доказать. Это был стимул. N. Как вы считаете, почему украинская тяжелая музыка не может пробиться на еврорынок? Ф. Просто еще нет человека, который возьмет всю украинскую тяжелую музыку, и скажет, что на этом можно зарабатывать деньги и что она ничуть не хуже европейской во всех смыслах. Нет такого человека. Музыканты – они не бизнесмены. В России знают, например – если на концерты ходят, значит, на этом можно заработать. А наши боятся. Попсу можно продать везде, метал – страшно ведь! Тут все упирается в деньги. N. А как вы думаете, за рубежом такой группе, как ваша, будет легче пробиться? Ф. Сложнее. Зарубежные группы изначально начинают играть на хорошей аппаратуре, с хорошим звуком. Д. Разные условия. У нас пешком домой ходишь, чтобы купить хороший инструмент. Ф. А они слишком рафинированны. Менталитет другой. Лучше играть здесь и продавать музыку туда. Как может человек, ни в чем себе не отказывающий, к чему-то стремиться? А у нас есть к чему. Я. Любое творчество – это боль и, если у тебя нет этой боли, получается фальшивка. Если же эта музыка выстрадана твоим внутренним миром, если она цепляет боль в других – это уже настоящее. Ф. Музыкант должен быть голодным. N. А какой был первый музыкальный инструмент? Ф. «Форманта» 86-го года. Я, когда ее ремонтировал, распорол палец и залил кровью всю деку. Я долго на ней играл, а копил на нее за счет школьных обедов. К игре подтолкнула…бабушка. Добавила денег на гитару и сказала: «Лучше играй!». N. Есть еще инструменты, на которых вы играете? Ф. На нервах – это ясно. На бубне. Еще я полтора года учился по классу трубы (общий смех). Также умею на бас-гитаре, я на ней играл «Мы поколение имени Ленина» очень давно (смех). N. А ты, Яна? Я. Я училась в музшколе по классу фортепиано. А с хором у меня не сложилось. N. В день выхода вашей кассеты ее разметали. Не это ли признак популярности? Ф. Нет и нет! Просто то, к чему мы стремились, случилось. Когда-то после нашего концерта в трамвае малолетки пьяными голосами пели наши песни. Вот оно, и это – главное! N. Какие у вас сейчас планы на будущее? Ф. Сейчас по контракту записываем новый альбом, который выйдет в сентябре. Мы хотим играть! Осенью мы будем играть на фэсте на Чудском озере вместе с HIM и IRON MAIDEN. Будем представлять Украину в эстонской стороне. N. Что бы вы хотели сказать своим поклонникам? Всем и каждому отдельно? Ф. Металисты всех стран, объединяйтесь! N. Heavy metal в кожну хату! Все: Да! |
0.76309394836426